Чехия! Лето!

Ну, вот и до Чехии добрались. Я ведь уже трижды в ней побывала, уже и мой муж там поселился, а все никак не поделюсь своими впечатлениями. Я не собираюсь повторять здесь сведения о дивной архитектуре и выдержки из истории страны (что в самом деле очень любопытно), это все прочтете в Интернете. Я попытаюсь выделить то, что произвело на меня впечатление, чем хочется поделиться и о чем Вы вряд ли где-нибудь прочитаете.
Чехия – это то, что я люблю! Маленькая чудо- страна, которая не просто претендует на аристократизм, а сама его символизирует. Всегда идеально причесана, с безупречным макияжем, культурно одета не для бального действа, а для легкой летней прогулки вдоль реки, с зонтиком в рюшечках (от солнца) и собачкой на поводке, типа шпица. Эта дама, словно сошедшая с полотен Ренуара (именно Ренуара с его эфемерным ускользающим миром, а не фотографической реальностью), так совершенна, а красота ее столь изысканна, что заставляет как уже состоявшихся, так и потенциальных поклонников вновь и вновь искать с ней встречи. Вы не забыли, что я описываю для Вас только лишь свои ощущения, индивидуальные фантазии? Никакой дамы ни в каких символиках Чехии не присутствует. Но мне эта страна видится именно в таком экзотическом виде. Собачка на поводке – это обязательно шпиц, потому что хозяйка ее из 19 века. В моем представлении (откуда-то оно взялось) дамы 19 века, если уж имели собачек, то обязательно этой породы. В скобках замечу, что в современной Чехии сейчас в моде йоркширские терьеры – это маленькая меланхоличная финтифлюшка, слегка рыжеватого цвета, с завитками шерсти и кокетливым розовым бантиком на голове, заботливо повязанным любящими хозяевами. Я позволила себе сделать такой вывод на основании виденного ежедневно на улицах, каждый второй прохожий с собачкой – счастливый владелец финтифлюшки. Возвращаясь к нашей даме, завершу ее образ глубокой чувственностью, воздушностью походки и безмятежным идеализмом. Даже мимолетное прикосновение к ней порождает свет и удивительную музыку движения. Мы целый месяц жили рядом, и я восхищалась тонкостью ее манер, завидной светскостью, умением высоко держать голову и вместе с тем дружелюбием и гостеприимством. Хочу еще раз отметить, что речь идет не о чешских женщинах (они, конечно, хороши, но гораздо проще), а о самой Чехии!
Вот удивительно, вроде бы Чехия для всего мира – это Старопрамен, Вилкопоповицкий козел, Крюшовице, Гамбринус …- пиво, хмель, а там где хмель, там шумные компании, разухабистые старинные кабачки, смех, музыка. И тем не менее веселье для Чехии не является сколько-нибудь определяющим показателем. Скорее Чехия – это тихая грусть, такая тихая, что если начать капать воду в пустой стакан, то звук капель покажется барабанным боем. Пивных кабачков, конечно, в ней видимо-невидимо, и пиво (хорошее пиво) льется рекой, и задушевные компании по вечерам никогда не перестанут собираться, но безудержного разгула это не добавляет и картины покоя не нарушает. Если провести параллель с каким- нибудь временем года, то эта страна тяготеет к осени и зиме. Конечно, весна и лето – это адреналин, импонирующий всем молодой задор, огнедышащий темперамент, если перейти в более конкретные категории – буйство цветущих садов и созревших фруктов, но не в этом прелесть Чехии. Белые и желтые тона, навевающие мысли о вечности, расставаниях и несовершенстве мироздания, характерны для Чехии (сама Чехия до неподражаемости совершенна, это в мироздании что-то недодумано). Здесь не допустимы резкие звуки, хочется больше молчать, чем говорить.
Все сказанное выше касается области ощущений, навеяно импрессионизмом что ли. А в существующей реальности общепринятыми “символами” Чехии, теми, что признаны миром, являются – пивная кружка, марионетка и … абсент!